Возраст почтенный, низкопоклонный
Возраст почтенный, низкопоклонный — тишиной, лёгкой грустью душа исполнена: 100 лет исполнилось Клавдии Фёдоровне Леоновой.
Во Ржанице живёт она с 1956 года, и теперь, когда ей сто первый пошёл, запросилась бабушка малую родину повидать. Дочь Надежду, которая ухаживает сейчас за ней, каждодневно просит: отвези, мол. А шутка ли сказать: отвези. Малая родина далеко, на окраине Брянщины, в Почепском районе, а бабушка слаба, лишнего слова не вымолвит – сил нет.
Конечно, тамошним родимым воздухом подышать – насладиться, оглядеть край родимый, где на свет появилась, взгрустнуть, прослезиться — желание благое, по человечески понятное. Но ведь и тут, во Ржанице, воздух замечательно хорош. Их дом на окраине расположен, вокруг — простор, лес рядом, озеро недалеко, рощи берёзовые, массив лесной, лёгкой дымкой окутанный. И высокое небо, где нескончаемая жаворонка песнь — души отрада… И ехать незачем в дали туманные, ибо вот оно всё, как на ладони, у самого сердца — можно ли чего лучшего пожелать? Здесь ведь вторая малая родина Клавдии Фёдоровны, здесь их гнездо родовое, древо семейное, густо возросшее кроной могучей… Вот к чему сердцем прильнуть, да взор мысленный обратить на драгоценные, в глубинах памяти сокрытые, судьбы сокровенные истоки…
Четверо детей, восемь внуков, пять правнуков – достойно утверждена на земле фамилия Леоновых. Конечно, не обошлось без потерь – бороздой прошлись по душе, шрамом легли на исстрадавшееся сердце… Муж – незабвенный Григорий Тарасович, дочь, зять, внук — давно лежат на местном погосте: отошли в мир иной, долго жить приказали, как говорится… И Клавдия Фёдоровна живёт, верой и правдой, будто завет исполняет — и за них, и за себя, благодарением искренним и поклоном молитвенным каждый день осеняя истово: нравится ей жить, белым светом любоваться…
До 95 лет, только весна наступает, не сходила бабушка с огорода: поглядеть-прислушаться, как она, земелька-то, дышит: пора уже выходить на посев-посадку, или ещё погодить малость? И если пора — никого слушать не хотела, ни на какие уговоры не поддавалась: обязательно, с раннего утра, на грядки-бороздки: копать, рыхлить, сажать, траву полоть. Дочки, чуть не плача, уйти её просили: ведь подумают люди, что заставляют они мать спину гнуть – совести, мол, у них нет. А бабушка всё равно, на своём стоит – как это без меня дела поделаются, без моего -то догляда, не бывать такому.
Всю жизнь она трудами и терпением спасалась — всей правдой жила: дом, дети, хозяйство, работа – сторожем на заводе, техничкой в школе. Одеты, обуты домочадцы, сыты, здоровы, веселы – и слава Богу, и она счастлива, и ничего ей больше в жизни не надо. Подворье у них всегда большое было: корова, свиньи, куры, утки. И земельного надела щедрый клин: картошки вольно хватало до следующего урожая, иной раз и на продажу оставались излишки. Но приходилось потрудиться – благо, дети подрастали, помощниками становились…
Всегда любила бабушка разносолами заниматься. Как приближался сезон заготовительный – множество кадушек деревянных в ряд у неё выстраивались. Выпаривала она их тщательно, паром ядрёным, уксусным — до звонкой чистоты, до белизны сверкающей. А потом уж дружно ложились — всяк в свою кадушку — и огурцы, и грибы, и яблоки, и капуста. И такой весёлой, радостной была эта пора заготовок осенних — добром и благодатью веет оттуда тихий, тёплый ветерок воспоминаний. Долгими зимними вечерами неутомимо сновал челнок в доме Леоновых — знатной мастерицей слыла в округе Клавдия Фёдоровна. На загляденье половики у неё получались: прочные, красивые, с узорами затейливыми.
Уютно от них в доме, приветливо. А рядом, бывало, муж, Григорий Тарасович, сапог тачает старательно – тоже без дела сидеть не любил. Дети книжки с картинками листают, а рыжий кот втихаря столетник на подоконнике покусывает – никак не получается отвадить его от этой привычки… Дрова в печи потрескивают – сухие, берёзовые, а для пущего жара, когда особенный мороз ломить начинал, и дубовых поленьев подпускали – дверка печная докрасна раскалялась… И вместе со щедрым теплом растекался по дому благословенный семейный русский лад, любовь, согласие, благодушие. И заповедно думалось — пусть бы этот вечер длился вечно: с милым, неугомонным сверчком за печкой и такой роскошной, как сказочные ведьмины кудри, метелью за синими, в морозных узорах, заиндевевшими окнами…
Автор — Николай Логвинов
На снимке: Григорий Тарасович и Клавдия Фёдоровна Леоновы с внучкой.
