Ивану от Мао
В рабоче-крестьянскую Красную Армию Ивана Селифонтова призвали 25 октября 1939 года. Точнее, двадцать пятого он уже был в части, под Сталинградом, а числа 21-го повестку получил, двадцать второго проводы сыграли, а потом провожали его всей деревней, с гармошкой, со слезами и причитаниями материнскими.
Сестра Екатерина поначалу всё утешала мать, держалась, но куда там – и ее сорвалась душа, рыданиями хлынула. Брат Василий даже заругался на них — что, вы, мол, как на войну человека провожаете: на службу армейскую Иван уходит, а это дело почётное, долг священный перед Родиной.
Мог ли кто знать тогда, что война действительно уже у порога, и давно ждёт она, будто подстерегает, этих ребят – призывников…
Село Похвальное Троснянского сельсовета на ту пору многолюдным было, колхозом крепким держалось – здесь родился Иван, здесь работой крестьянской сызмальства себя закалил. Всем хорош был люд деревенский – и мастеровит, и деловит: пахари, пекари, кузнецы и плотники. А как в армию парней провожать – хватились, а гармониста нет. Гармошка есть, взялась откуда-то, а играть на ней некому – никто не умеет. Спасибо, в соседней Поляковке отыскался умелец, Пахом Крайний, знатный гармонист, сирота и белобилетник – всё он, бывало, горевал, что вот, мол, других в армию провожаю, а меня самого не берут – больной я. Плоскостопием Пахом страдал, к строевой службе непригодным был признал, оттого в уныние часто впадал, а от уныния водочкой спасался. Да и не рассчитал однажды, выпил изърядно, и «сгорел» в одночасье в мучениях.
…А в тот день был Пахом на удивление весел, голосист, лицом красен, рыжие вихры во все стороны – будто огонь на голове: далеко за околицу с новобранцами ушёл – всё наигрывал, всё никак остановиться не мог, и смеялся, и плакал, насилу успокоили. А умер через два месяца, под Новый год — и вспомнились людям те октябрьские проводы: а ведь чуял, видать, Пахом, что даёт свой последний «концерт», на надрывной ноте играл, криком кричала душа его – он и провожал парней, и прощался с ними…
Иван же Селифонтов в знаменитую часть попал – в 846 артиллерийский Краснознамённый полк 277 стрелковой Краснознамённой ордена Суворова дивизии, дислоцированной под Сталинградом. Чуть погодя был зачислен на офицерские курсы, в учёбе показал себя похвально, и к началу войны присвоили ему звание лейтенанта – надел Иван погоны со звёздочками и принял должность командира 1-ой артиллерийской батареи полка. Стал он пушкарём, батарейцем, как любил себя называть: ни чинов своих, ни наград после войны не вспоминал, а вот скажешь ему, бывало, «батареец Михалыч» — сразу расцветал, как мак.
…В первые недели войны их дивизию перебросили на огненные рубежи Южного фронта – Липканы, Одесса, Киев, Каменец – Подольский, Черновцы, Дубосары, Тирасполь, Умань, Мелитополь. … В сентябре сорок третьего года батарея старшего лейтенанта Ивана Селифонтова громит врага на плацдармах Брянского фронта – Трубчевск, Севск, Новозыбков, Комаричи… Кромешные битвы — и новый приказ: 277-я дивизия определена как главная ударная сила в Смоле́нско-Росла́вльской наступа-тельной опера́ции. И вот уже — Западный фронт, новое направление, и новая, блестяще проведённая, тактико – стратегическая комбинация наших войск, обусловившая сокрушительный разгром фашистов: 25 сентября 1943 года советскими войсками был освобожден старинный русский город, районный центр Смоленской области – Рославль, а к началу октября и весь Рославльский район был полностью очищен от оккупантов, что стало большой победой на ту пору войны. Не на жизнь, а на смерть бились, но отшвырнули врага за белорусскую границу. В честь этого сражения дивизии присвоили почётное наименование по названию города — теперь она значилась, как 277-я стрелковая Рославльская Красно-знамённая ордена Кутузова дивизия.
…А впереди были штурмы Витебска, Оршанска, форсирование Днепра, Березины и Немана, битвы в Прибалтике и Восточной Пруссии. Были тяжёлые ранения и контузии, и смертный холодок тысячи раз возле виска пробегал … Но сохранила судьба – живым встретил Иван победный май сорок пятого. Встретил, чтобы вступить в новый, далёкий марш: в сорок пятом война для него не закончилась.
…Потому что замаячили в туманной дали мглистые, угрюмые сопки Маньчжурии – Дальневосточный фронт призывал закалённые в боях резервы: Япония войной пошла, дружественного Китая северо – восточные земли оккупировала – следовало срочно обратить агрессора в бегство. Чем всё закончилась – история знает: ровно за тринадцать дней — с 9 по 22 августа 1945 года — советские войска уничтожили практически всю группировку так называемой Квантунской армии – только убитыми Япония потеряла почти 82 тысячи своих солдат и офицеров. Очаговые сопротивления врага продолжались до конца августа – но это скорее напоминало агонию: 2 сентября японское командование подписало акт о капитуляции.
Часто вспоминал Иван Михайлович тот дальневосточный поход – вот уж, говорил, когда умирать не хотелось: шутка ли – всю войну пройти, фашистам хребет сломать, а тут, чего доброго, от японцев смерть принимать придётся. А принять её много было возможностей: одно только форсирование реки Уссури чего стоит. Но всё там, в общем, обошлось малой кровью – очень помог нашим бойцам днепровский опыт. Был ещё пятисоткилометровый переход по горному хребту Большой Хинган, по скалистым тропам, по непролазной, гнусом кишащей, реликтовой тайге… А потом взрывались яростью штурмы городов Мишань, Гирин, Яньцзи, Харбин – адский коктейль из пыли, зноя, крови и огня. Здесь, в северо – восточном пригороде Харбина, в районе Сунбей, 14 августа 1945 года, Иван Селифонтов отличился в атаке. В донесении командира 846 артиллерийского Краснознамённого полка майора Колесова сказано: «участвуя в бою по ликвидации группы противника, старший лейтенант Селифонтов Иван Михайлович лично уничтожил одного гранатомётчика и одного пулемётчика с ручным пулемётом. …За мужество и отвагу, проявленные им в борьбе с японскими захватчиками, достоин награждения орденом Красная Звезда».
И Родина отметила героя — фронтовика столь высокой наградой. И до звания майора его повысили. В остальном же ратном активе ветерана значатся Орден Отечествен-ной войны I степени и целый комплект медалей — «За победу над Германией», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Японией», «За боевые заслуги».
Кроме того, за беспримерное мужество в боях по освобождению оккупированных территорий Китайской Народной Республики сам товарищ Мао Цзедун – лидер страны – вручил майору Селифонтову благодарственное свидетельство и медаль “Китайско-советская дружба”. Теперь это семейная реликвия — возможность ознакомиться с ней нам предоставила дочь Ивана Михайловича, Зинаида Ивановна Мандрица, жительница Жуковки — она приходила в редакцию, делилась воспоминаниями, фотоальбом принесла.
…Из армии в запас Иван Михайлович уволился в 1956 году. Работал на партийных должностях в Жуковском райкоме и горисполкоме. Дом построил, семьёй обзавёлся — с женой, Милетиной Захаровной, двух дочек они воспитали. Об одной дочери мы уже сказали, а вторая тоже здесь, в райцентре, живёт. Есть у ветерана и внуки, и внучки, и правнуки. Только его самого давно уже нет – 19 апреля 1987 года, после тяжёлой болезни, умер Иван Михайлович. Было ему 65 лет. Похоронен на своей малой родине, в селе Похвальном.
Жена его, Милетина Захаровна, умерла в 1989 году. Похоронена в Жуковке. В поминальные дни вся семья сперва в Похвальный едет – к отцу на могилку. А потом уже к маме. Хорошо бы им, конечно, рядом лежать, да уж как вышло… Главное, что там, на небесах, они теперь навечно вместе.
На снимке: майор Иван Селифонтов с женой и детьми, 1955 год.
