Жизнь со смыслом…

19 июля 2019

В северных предместьях Кандагара зима всегда колючая и злая, с ледяными ураганными ветрами в неоглядных горных долинах и диких ущельях, где зияет зловещая тьма притаившейся беды… А декабрь 1982 года особенно лютым выдался — метельные вихри, песчаные бури остервенело бушевали сутки напролёт, особенно по ночам, и, сплетаясь в лабиринте скал в тугой узел ужасающей круговерти, сатанински выли и рыдали, исходили истеричным хохотом – злорадно, страшно, обречённо: будто чёрный шаман, захлёбывающийся в пророчествах…

Афганцы боялись таких ночей, говорили, что это сам шайтан восстаёт из ада, а его невыносимый рёв предвещает несчастья и слёзы… Душманы тоже не показывались, не поднимали головы, словно впадая в ступор. А для наших солдат кромешная пыльная вьюга дарила благодарную возможность ещё раз вспомнить отчий дом, деревенскую околицу, или городскую набережную в загадочном мерцании сумеречных фонарей… Не было обстрелов, нападений, не было гортанных воплей обкурившихся анашой фанатиков с полубезумными глазами, в полный рост идущих на позиции русских и рядами ложившихся под шквальным пулемётным огнём… Под шум и свист, и рёв метели в военном городке, и на всех заставах наступало затишье, передышка, и тогда вспоминалось, что в мире никуда не делись обыкновенные человеческие будни, и можно стряхнуть с себя липкую паутину тревожности, и подумать о чём-то родном и любимом…
В десяти километрах к северо – востоку от Кандагара, на широкой равнине, окаймлённой цепью скалистых массивов Гиндукуша, дислоцировалась 70-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада советского войскового контингента. Укреплённый комплекс, состоящий из нескольких десятков организованно расположенных палаток и модулей, опоясанный по периметру плотной колючей оградой и несколькими сторожевыми «бастионами», ощетинившихся спаренными пулемётными стволами ДШК…
…Два года – с 1982 по 1984-й, служил в этом гарнизоне наш земляк, уроженец Жуковки, Владимир Николаевич Сидоров, водитель боевой дорожно-разведывательной машины. Были здесь ещё двое жуковских парней – Геннадий Ипполитов и Андрей Рыжиков: одним призывом ребята шли, в одной части оказались: в сводной роте топливного транспорта, с пунктами назначения на стратегических трассах, рассекающих провинцию с юга на северо – восток и с юга на северо – запад: Кандагар – Шинданд и Кандагар – Газни. Сторожевое охранение этих участков, плотное патрульное сопровождение колонн бензовозов как раз и обеспечивало механизированное подразделение сержанта Владимира Сидорова. Свой долг конвой выполнял надёжно: ни единого серьёзного инцидента, бандитского нападения или атаки из засады допущено не было. Душманы боялись соваться на эти дороги — они хорошо знали, что такое оперативная группа охраны 70-й гвардейской бригады…
Можно сказать, маленькое жуковское землячество собралось тогда в горной долине Афганистана. И все живы остались, все домой возвратились невредимыми. Им повезло, их пощадили горы – в отличии, увы, от многих других ребят из бригады… Груз 200 не тяжестью своей отзывался – её не замечали, но горьким осадком навсегда осыпался в душу холодный отсвет цинковых гробов, а их немало пришлось перенести в сумрачные борта «чёрных тюльпанов» — не забудут об этом воины-афганцы.
…Демобилизовались в декабре 1984 года – прощай, оружие! Родина встретила предновогодним ожиданием счастья – ядрёным морозцем, хрустом лёгкого искристого снега, радужными гирляндами украшений: впереди был праздник, восторг молодости, надежд и мечтаний несказанное многоцветье. Впереди была целая жизнь.
…Каждый из них по-своему судьбу свою устраивал: кто-то сразу работать пошёл, кто-то за образованием в город поехал. И удача всяк по-разному благоволила: кому-то улыбнулась радушно, а с кем-то сдержанной ухмылкой обошлась… Но малая родина обратно звала – так и случилось: все помаленьку возвратились, все теперь здесь, в Жуковке – некоторые, увы, уже на погосте, другие внуков растят – люди семейные, а кто-то, пройдя сквозь горнило житейских неурядиц, один остался, потому что иную долю Господь ему приготовил: например, за больной матерью ухаживать. Владимир Сидоров – о нём речь — так о себе и толкует: «Значит, на роду мне написано: терпением запастись, забыть обо всём, и обиходить мамашу до последнего её часа»…
И он обиходит, с 2005 года обиходит – терпеливо, усердно, со смирением и кротостью сыновьей. И отчасти даже рад этому — видать, говорит, «такой обо мне промысел на небесах, таков мой крест, моё испытание и грешной жизни оправдание…». Он уверен – завидная ему досталась доля. И старается вовсю, чтобы больная мать-старушка ни в чём отказа не знала, все просьбы её и прихоти спешит исполнять незамедлительно, чтобы не обиделась, не расплакалась… А старушке 97 лет, она уже себя не всегда помнит, и хоть и незлобивая, и не вредная, но капризы порою устраивает – хоть святых выноси. И тогда Владимир, призывая Бога во свидетели, просит об одном — чтобы даровал ему Всевышний ещё больше терпения. Выучил несколько молитв, и чуть что – к ним обращается, и никогда они лишними не бывают, всегда помогают – главное, верить искренне: с некоторых пор к вере православной прильнул Владимир, и несказанно рад этому, и на жизнь теперь по-другому смотрит, и все невзгоды будничные кажутся смешной, нелепой случайностью перед тем светом, миром и ладом, которыми наполнилась и вся душа, и всё разумение его…
…В минуты тишины листает Владимир страницы альбома семейного, хотя семьи давно уже нет: развод, раздел имущества, квартиры… Проза бытия. В Смоленске всё осталось, целый пласт судьбы: жена, дети, очаг домашний… Напоминают о себе звонками телефонными: жилплощадь надлежит оформить окончательно. А Владимир давно уже решил и сообщил: претендовать ни на что не будет, свою долю дочке отпишет – и дай вам Бог счастья…
На других фото видит себя Владимир Николаевич в кабинетах начальственных: ведь долгие годы был он большим человеком — главным инженером крупного энергетического объединения, сейчас – ООО «Смоленск – Энерго». Почёт, уважение, солидное материальное обеспечение, просторная квартира в центре Смоленска, отпускной отдых у моря – всё было, а главное – семья была, жизнь семейная, которая в одночасье, вдруг, пошатнулась, треснула и обрушилась на глазах – ничего он понять не успел. И до сих пор удивляется – что же случилось тогда, где упустили они нить путеводную?..
И только измучает, измочалит себя понапрасну бесплодными сожалениями, воспоминаниями, размышлениями – того и гляди, уныние одолевать начнёт. А это самое страшное. Поэтому твёрдо решил для себя — не оглядываться на день вчерашний: никому это не нужно. Лучше заботиться о настоящем, и не всматриваться в туманную даль прошлого или будущего: неблагодарное дело. Да и недосуг мечтать или на прошлое отвлекаться: попробуй, поухаживай-ка за больной старушкой — тут ведь режим строгий, день по минутам расписан: покормить, убрать, перестелить, переодеть, в магазин сходить, приготовить, квартиру в порядке содержать, а главное – целый рой бабушкиных нравоучений выслушивать безропотно и молча: тут себя бы не забыть, и то слава Богу.
Спасибо работнику социальному – приходит, помогает, хоть какой-то роздых. Отвлечься, просто по улице пройтись, ни о чём не думая – такая благодать. А потом – всё заново: и нянькой, и сиделкой трудиться, иногда и про сон забывать, если ночью бабушке занеможется… А всё – таки, несмотря ни на что, спокойна душа: каждый день и делом, и смыслом наполнен. Кто знает, дожила бы мать до таких годов, если бы не его заботливый уход? А так – вот она, родной человек, и можно поговорить с ней – с той, которая жизнь ему дала…