Прикосновение к истокам

Свадьбу сыграли 4 декабря, на праздник престольный — Введение Пресвятой Богородицы: по старинным приметам, если в этот день браком сочетаться, то ладом и миром семье процветать. А накануне большой снег выпал, шапками лежал на деревьях и крышах. И до чего хорош был – пушист, искрист, лёгок. И морозец хоть куда: не колючий, не злой, а какой-то ядрёный, уютный, с дымком печным вперемежку.

День безветренным, солнечным выдался, а потому бор сосновый близ Приютино дышал тишиной и загадочностью… А тут – звон, смех, храп лошадиный – тройки свадебные с бубенцами, праздник, ленты разноцветные, снежная пыль из-под копыт: явственно помнит Евдокия Егоровна Дробышева ту белую лесную дорогу, ту радость новой жизни и целые ватаги снегирей – прямо страсть, сколько их той зимой было — крепкие, круглые, как на подбор: гроздьями на кустах сидели, а чуть вспугни – так и взовьются, так и вспорхнут розовым облаком…
Сорок девятый год заканчивался, деревня только – только от войны, от послевоенной разрухи и голода отдышалась, люди снова улыбаться начали, и праздник подоспел ко времени — свадьбу затеяли: жених – молодец молодцом, Сергей Кузьмич Дробышев, боевой офицер, до Берлина дошёл в сорок пятом, не пьющий, махоркой не балующийся – это ли не счастье для жены молодой? А ещё свой дом у него, и руки мастеровые – пропадёшь ли с таким?
…С дороги лесной на кладбище свернули, где Евдокии Егоровны брат родной, Василий Егорович Гомонов похоронен – почтить, помянуть его, радостью поделиться, и словно бы благословения и напутствия испросить: святое дело. Именем Василия Гомонова названа одна из улиц в Жуковке: прославился наш земляк беспримерной отвагой и знанием военного дела в годы войны, был командиром 2-го Жуковского партизанского отряда, затем – заместителем командира 3-ей Рогнединской партизанской дивизии. Посмертно награждён орденом Боевого Красного Знамени.
…Погиб он в ночь на 12 ноября 1942 года: народные мстители внезапной штурмовой атакой разгромили гитлеровский гарнизон в Ходиловичах, захватили много трофейного оружия и боеприпасов, из горящей комендатуры успели выхватить несколько папок с документами — и уже светало, когда отряд стал отходить к Бережкам, к тамошней лощине, густо заросшей крепкой дубовой порослью, где предстояло им рассредоточиться и исчезнуть в неоглядном лесном массиве…
Видимо, немцы угадали направление отхода группы, или, быть может, заметили её движение – со стороны Казариновки гулко ударил крупнокалиберный пулемёт. Огонь прицельным быть не мог, поэтому обошлось малой кровью – несколько бойцов получили касательные ранения, а вот с командиром, Василием Гомоновым, беда случилась — пуля в голову пришлась. Около часа он ещё дышал, бредил в беспамятстве, потом как-то сразу затих, будто уснул – товарищи похоронили его в лесу, накрепко запомнив скорбное место…
Когда прогнали фашистов с жуковской земли, прах Василия перенесли в братскую могилу, в Приютино – теперь там памятник, фамилии на мраморе выбиты, красивая ограда, живые цветы: в дни поминальные приходят люди памяти павших поклониться.
Старалась бывать здесь и Евдокия Егоровна – всегда букет красных астр приносила, тихо плакала, венки поправляла… С этой могилки шла на другую – к мужу своему, Сергею Кузьмичу, а потом к отцу с матерью: отец ещё до войны умер от болезни, а маму в сорок втором фашисты расстреляли. Последние два года ноги у Евдокии Егоровны совсем разболелись, ходить отказываются – дальше дома никуда не двинешься. Слава Богу, хоть не одна осталась – дочь, Елена Сергеевна, заботится: из города приехала, квартиру оставила, всё бросила и сюда, в Косилово, ради матери переселилась. Елена — поздний ребёнок, в тридцать девять лет родила её Евдокия Егоровна, и вот теперь стала она маминым ангелом-хранителем. Свои дети у Елены Сергеевны давно выросли, муж умер лет десять назад. Здесь, с мамой, она уже шесть лет, и вот посчастливилось ей — встретила хорошего человека: живут теперь вместе, под одной крышей с Евдокией Егоровной.
…Нынешним летом исполнилось маме девяносто четыре года — Бог даст, доживу, говорит, до векового юбилея, желает ещё душа белому свету порадоваться. А чего ж не порадоваться, если всё хорошо, всё ладом и миром, и семейный альбом так уютно укладывается на колени… Трое детей, семь внуков, девять правнуков – славное древо родовое. Целая эпоха с фотографий смотрит – есть и довоенные снимки, и свадебные – где они, молодые, в санях расписных, на той лесной, заснеженной дороге… И колхозная бытность глядит с фотокарточек: до пенсии трудилась Евдокия Егоровна в колхозе «Красный Партизан» — сперва в полеводческой бригаде, потом – заведующей током, а зимой на ферме бригадирствовала: вот она среди доярок, вот награждают её почётной грамотой на сельском празднике… А тут с детьми и мужем у крыльца домашнего — муж работал трактористом: летней страдой, бывало, сутками из трактора да из комбайна не вылезал: всё в борозде, всё в поле житном – доля крестьянская… А вот пятьдесят первого года портрет: тут она тоже со своим Сергеем: молодые, статные, вся жизнь впереди. И куда только ушло всё, в какую даль безвозвратную …
На пенсии Евдокия Егоровна ещё долго работала телятницей – и просили очень, и копейка лишняя не мешала. Почётными грамотами вся стена увешана, а вот из вязания мало чего осталось – раздарила почти всё: скатерти, платки, рушники. Всегда любила рукодельничать. Ткачеством увлекалась – половики, дорожки на загляденье удавались. Старинный ткацкий станок только в 2003 году в Косиловский музей отдала – теперь он там, как ценный экспонат: вещь фамильная, ещё прабабушка Устинья полотно сермяжное на нём вырабатывала – всю семью, бывало, обшивала, да ещё и на продажу оставались две – три скатки.
…Рада Евдокия Егоровна, что новый муж у дочери – человек порядочный, уважительный. Как-то сразу они понравились друг другу – и вот, слава Богу, всё хорошо: суждено им, значит, быть рядом. Сергей Алеексеевич – мужик хозяйственный, руки золотые, всё умеет: и двор, и комнаты отлично отделал, забор железный поставил. Сама Елена в город возвращаться не торопится, не лежит душа: тут её деревня, родной дом, её малая родина – ведь всё на свете, рано или поздно, возвращается к своим истокам, вот и она, выходит, возвратилась – пусть так и будет.

Николай Логвинов.
На снимке: Евдокия Егоровна Дробышева и дочь её Елена с семейными портретами (фото из домашнего архива).