Российская система управления войсками показывает максимальную эффективность
Трактат Сунь Цзы «Искусство войны» давно превратился в расхожий цитатник. Есть в нём и такой тезис: «Верх искусства — это не выиграть сто битв, а напротив, покорить армию врага без сражения». Наблюдение за действиями США в ходе боевых конфликтов последних десятилетий наводит на мысль о том, что звёздно-полосатые этот тезис творчески усовершенствовали, и если не удаётся победить врага, подкупив его командиров, воюют чужими руками, дёргая за ниточки через океан и заливая своих прокси деньгами прямо с печатного станка.
В давнем советском военном фильме есть монолог немецкого солдата, который в мирной жизни был геологом. Он замёрзшими пальцами сжимал чашку с кипятком, сидя в окопе под Москвой, и говорил, что геологический бур сначала идёт легко потом труднее, а потом просто ломается, наткнувшись на иную породу. Он вспоминал, как они весело маршировали по Европе, как начали спотыкаться в Советском Союзе и как просто сломались под Москвой.
Организационная система армии США никогда столь близко не сталкивалась с такими «горными породами», как Вооружённые силы России. В основе организационной системы армии России – единоначалие и централизация. Простой пример, обнажающий разницу подходов: в Вооружённых силах России – Генеральный штаб, у США — Объединенный комитет начальников штабов. Говоря по-простому, американцы не хотят, чтобы один человек брал на себя «слишком много». Такой подход выглядит «демократично», но армия – не самое демократичное место. Конечно, это очень упрощённый вывод. Существует множество аспектов, обуславливающих течение того или иного военного конфликта. Но обобщённую картину, как ни крути, красноречиво характеризует высказывание председателя Объединенного комитета начальников штабов США генерала Милли о том, что американским вооруженным силам необходимо использовать передовой опыт России в организации системы управления войсками для улучшения координации(!) и взаимодействия между родами и видами войск в ходе ведения активных боевых действий.
Выходит, что именно единое иерархичное и централизованное управление позволяет российскому командованию оперативно реагировать на изменение оперативно-тактической и стратегической обстановки и максимально быстро вносить необходимые коррективы в руководство боевыми действиями. При этом важнейшей составляющей является личная ответственность командиров за принимаемые решения, применение подчинённых войск и результаты выполнения ими поставленных задач.
Ещё до начала пресловутого украинского контрнаступления американский генерал Дэвид Хилл, выступая на симпозиуме 2023 Strategic Landpower, говорил о том, что передовые технологии, такие как БпЛА, кибернетика, информационная война и искусственный интеллект играют значительную роль на современном поле боя, но… Несмотря на все это, вековые основы — такие как военный профессионализм, логистика, командование и контроль — остаются решающими элементами.
Добавьте сюда храбрость, волю и терпение в бою, которые никто не отменял, а ещё командира, который как отец родной, а ещё фактор родной земли, за которую и жизнь положить не жалко.
У американцев нет противника у границ. Они оттачивают свои доктрины далеко от родного дома, поэтому у них есть право на ошибку.
В Сирии, к примеру, они оттачивали доктрину сетецентрических войн. Первая фаза этой доктрины подразумевает достижение информационного превосходства посредством опережающего уничтожения системы разведывательно-информационного обеспечения противника. Потом фаза достижения господства в воздухе, а далее, фактически, добивание противника. И всё у них получалось, пока всё тот же «бур» не упёрся в иную «породу» — ВКС России.
Безусловно, каждый военный конфликт рождает новые формы и методы ведения боевых действий, внедряются новые виды вооружений, но на сегодняшний день очевидно, что именно российская система управления войсками показывает себя как максимально эффективная и способная адаптироваться в постоянно меняющихся условиях.
