«Жуковские новости» рассказали об уроженце Белоголовля Сергее Парфёнове

13 апреля 2025

Родом он из Белоголовля. Красивое название, старинное. Да что там старинное – древнее. В названии — иcходное от слова «голавль»: рыба такая. Ну, а где простые голавли водятся, там и белые голавли бывают: заплыли они в местную реку Угость, и с тех незапамятных пор по белым голавлям и село назвалось – Белоголовль.

Ещё в летописях 1457 года Белоголовль упоминается: царь Фёдор Иоанович Русью правил. И озеро здесь замечательное – во всей области знают. Рыбачить едут. Тихо тут. Красиво. Умиротворённо. Река Угость щедрое половодье весной даёт. В старину, говорят, дворы заливало, скотину на горку выводили, чтоб не потонула; а мужики поспешали к ближним оврагам, что на околице, к лесной стороне. Доверху талой и полой водой затапливало глубокие овраги, и несметную рыбу теченьем бешеным, водоворотами заносило, и скапливалось её в оврагах – ни в сказке сказать, ни пером описать: страсть.
Мужики нахрапом наваливались, живота не щадя, взахлёб, в распояску: некоторые и вправду захлёбывались, не рассчитав глубины и своих зыбких силёнок, кабацкой сивухой гораздо подорванных. Ломились в овраги с рваными бреднями, с корзинами, с рогожами и вёдрами, с дырявыми рубахами – всё, чем черпать можно; а кто и голыми руками, как граблями, норовил рыбину ухватить. Будто в помешательстве деревня пребывала. Да и то сказать: даром всё — манна небесная. Как по волшебству. Только бери. Самый ленивый, и тот поднимался, встряску себе давал. Или жена взашей гнала: стыдно без ничего оставаться, когда другие суетятся, как в горячке. А кто половчее, подомовитее, тот и вовсе на несколько бочонков рыбки нанашивал, и засаливал впрок, и лакомился потом, и всех домочадцев лакомил солёной щукой, судаками, налимами. Такие дела. …К вечеру в каждом дворе — добрый прибыток: жирная уха, жареная рыба. Ели, пили, веселились. Вдоволь, досыта. Послал Господь праздничек.
…За лирическим отступлением вспомним, однако, о первой строке повествования нашего. О том, что «родом он из Белоголовля». Он – это Сергей Иванович Парфёнов, уроженец здешний: летом 1920-го на свет появился, чтобы по прошествии времени прославить отчий край именем героическим. Вырос тут, школу окончил; отсюда в армию призвали – в сороковом. Через год война грянула: всю её прошёл, без остатка. На подводной лодке служил. Шестнадцатый дивизион. Старшина второй статьи. Краснофлотец. Награждён Орденом Красной Звезды. Ходил в Северном и Баренцевом морях. Особые задания, специальные операции, строжайшая секретность… Бороздили чёрные глубины. Сопровождали военно–транспортные суда. Усиливали ударную мощь наших линкоров и крейсеров. Топили фашистские караваны… В сорок пятом группа подводных лодок, в составе экипажей которых был и Сергей Парфёнов, перебазировалась в восточные акватории Советского Союза. Назревала война с Японией. Ещё предстояли далёкие морские мили. Боевой режим. Торпедные залпы. Ещё предстояла битва.

Домой Сергей Парфёнов возвратился в 1947 году. Неоглядным казался пройденный путь. Не верилось, что всё позади. Закалённые войной душа и тело пребывали вослед в тревожном режиме. Нескончаемой чередой являлись беспокойные сны… Но молодость звала к свершениям, звала вперёд; грудь дышала задором, силой, надеждами; взор устремлялся вдаль. Решил Сергей образование получить. Выбрал финансовый техникум. Экономист – плановик.
Учился капитально, с высочайшей ответственностью к предстоящей профессии. Зарекомендовал себя как способный, надёжный специалист. В своём деле весьма преуспел – усердие помогало. Быстро в гору пошёл, доказав свой потенциал и состоятельность роста перспективного. Назначили руководителем. Почти двадцать лет возглавлял Сергей Иванович финансовую службу Жуковского района.
Возглавлял грамотно, профессионально, добросовестно. Требовательно. Прежде всего — к самому себе, ибо ты — пример для подчинённых, ты – образец. Строжайший учёт и контроль, доскональная точность в расчётах: не единый рубль, ни единая копейка не учтёнными чтобы не остались, не выпали из тройной бухгалтерии, из дебетов и кредитов не исчезли. Точная наука. Кропотливый труд. Терпение. Великая ответственность. А скольким сотрудникам надлежит подсказать, научить, проконтролировать: работа многогранная, сложная: неослабного внимания требует. Щедро Сергей Иванович знаниями делился, во всё вникал, за всё персональную ответственность нёс, даже порой чрезмерно к себе требователен был. Ну, такой уж характер – не допускал послаблений к собственной персоне. Знал – на него равняются.
— А в обычной жизни: душа–человек, — рассказывает о нём родная племянница, Надежда Дмитриевна Кафанова, начальник отдела социальной защиты Жуковского района. – И пошутит, и посмеётся. К людям уважительно относился. И его искренне любили и уважали.
Супруга Сергея Ивановича, Екатерина Ивановна, в начальных классах преподавала. Жили в собственном доме, хозяйство держали: корову, кур, поросят. Огород, грядки. Сергей Иванович очень любил на земельке поработать, размяться: окультурить, порыхлить, прополоть; за грядками поухаживать, за деревьями фруктовыми. Был у них яблоневый садик. Несколько вишен. Смородина. Любил Сергей Иванович витаминную зелень. Любил, когда всё растёт, цветёт, когда во всём порядок: и в саду, и в огороде. И в дому, и в душе. Во всём.
…Долгое время был он председателем садоводческого товарищества «Ручеёк» — и опять же не мог, как говорится, просто быть председателем — числиться: горячо относился к делу, много полезного привнёс в благоустройство дачной территории; долгими и трудными хлопотами добился обустройства остановки близ железнодорожной станции Тросна. Всё для людей. В этом весь Сергей Иванович.
…А Екатерина Ивановна рукоделием занималась. И, конечно, палисадник — в полном её распоряжении. Каких только цветов не было, и сколько: россыпь, радуга, фейерверк. Огнём полыхала клумба. Особенно гладиолусы хозяйка обожала. Жаль, умерла рановато. Болезнь не дала пожить подольше, белому свету порадоваться. Грустно. Только бы внуками любоваться, глядеть, как растут они, к солнцу тянутся… Сергей Иванович пожил подольше – лет на десять позже из жизни ушёл. Далеко за восемьдесят было. Трудно умирал – последнее испытание послала судьба фронтовику. Отказали ноги, слёг. Года четыре лежал – ухаживали за ним. Не стонал, не жаловался – в себе страдания держал… Ушёл, как солдат. Бессмертного полка солдат.
Детей у них двое: Валентина и Виктор. Валентина умерла в молодости, от жестокой простуды, с осложнением. Виктор жив, на пенсии. Хранит память семейную. Поминает родителей. Жизнь продолжается. Берёзы на погосте – как большой шатёр… Сад фруктовый бушует кронами. Всё как всегда: суть бытия не меняется. Путеводная нить прежняя, беспрекословная: вера, надежда, любовь. Во всём. Прежде всего – к жизни любовь. Остальное – свыше даётся. Как награда. Но прежде потрудись – жизнь полюби, во всех её проявлениях. В горестях, и в радостях. И воздастся тебе, как возвещали отцы–пустынники.
…В Белоголовле вечерними сумерками – удивительная тишина. Если небо ясное – несравненный звёздный посев отражается в озере… На тихой воде мерцает маленький космос… Волшебства добавляет легчайший ветерок, и какой–то едва слышимый, почти не существующий, невесомый, непередаваемый звон. Что-то в воздухе, над водой; в чернильном небе. Что-то нездешнее. Благодать Божия.